— О-о-о… — мечтательной тянет Тоша. — Само очарование. В пятницу мы идем в кино. 

Зависть стягивает щеки, но я гоню ее прочь, чтобы искренне порадоваться за друга.

— Здорово! Первое свидание всегда самое волнительное, но вместе с этим такое… такое… — Сжимаю пальцы, изображая кошачьи лапки, морщу нос и мурчу, не стараясь подобрать слов для этих милых ощущений.

Тоша смущенно отворачивается, легкий румянец проступает на его светлой коже. Собираюсь еще немного подоставать друга, но меня отвлекает пиликнувший телефон. Веселье исчезает, словно кто-то открыл настежь все двери и окна кофейни, впустив осеннюю влажную прохладу.

*белое сердце* «кис это уже не смешно»

— Рома? — озлобленно спрашивает Тоша.

— Он самый, — отвечаю я, смахивая оповещение с главного экрана мобильника.

— Может, уже пошлешь его прямым текстом?

— Это не сработает, лишь больше его раззадорит. Зря Дарий поцеловал меня у него на глазах.

— Знаешь, — хмурится Тоша, — есть во всем этом что-то такое… странное. А вдруг ты и впрямь нравишься Дарию? Он ведь так и сказал тебе, да?

— Сказал, но это не повод доверять его словам. Меня, между прочим, тоже удивляет его поведение. Если бы мы…

— …были в романе, — пропевает Тоша, размахивая руками и качая головой, точно дирижер клоунского оркестра.

Злобно прищуриваюсь. Нашелся тут артист. 

— Ладно-ладно, не бесись. Продолжай. Если бы мы…

— …были в романе, — с нажимом заканчиваю я фразу, — то у Дария точно была бы личная мотивация. Например, я когда-то обидела его, а потом забыла. Это, конечно, сразу отметаем, потому что мы сто процентов не встречались с ним раньше. Еще вариант — я похожа на девушку, что разбила ему сердце, или на мать, которая его не любила, ну или на сестру, трагически погибшую в раннем детстве. Возможно, Дарий видит во мне кого-то из них и хочет отомстить или, наоборот, наверстать упущенное. Но все это тоже маловероятно. Его мать умерла, он ее почти не помнит, есть старшая сестра, но она жива и здорова, а на страдальца из-за неразделенной любви Дарий вообще не похож. Поэтому переходим к третьему варианту. К нему я склоняюсь больше всего.

— Я весь внимание, — обреченно вздыхает друг.

— Это месть, Тош. Самая яркая из всех мотиваций. 

— Месть? Кому?

— А ты еще не догадался?

— Да куда уж мне.

— Роме! — вскрикиваю я, не понимая, почему Тоша не замечает очевидного.

— Кать, это бред какой-то.

— Разве? — хмыкаю я. — Дарий заактивничал тогда, когда увидел меня с Ромой. Поцелуй во имя спасения, секс — как утешение. Все было слишком быстро и просто, понимаешь? Дарий прекрасно знал, что я еще страдаю по бывшему. Знал, что пытаюсь сжечь мосты, и… что ты думаешь?! Он не просто дал мне спички, а сам все поджог!

— Смотрю, ты осталась довольна пожаром, — ухмыляется Тоша. — Аж запыхалась. Похоже, Дарий тебя впечатлил.

Не хочу этого делать, но внутренний редактор надевает очки, берет маркер и уверенно шагает к белой блестящей доске. В воображении появляются два столбца, в шапке которых каллиграфическим почерком выведены два имени, а ниже тянутся пункты успехов и неудач. Дарий ведет. С большим отрывом.

— Он был… хорош. Даже слишком, если честно, — признаюсь я, не в силах игнорировать взволнованное сердце.

— Лучше, чем Быков? — пораженно спрашивает Тоша.

— Может быть, — отвечаю уклончиво. — С Ромой я всегда старалась. Ублажить, удивить. А с Дарием… с ним…

Закусываю нижнюю губу, тепло приливает к щекам. Хватаюсь за чашку с чаем и заливаю вспыхнувший в груди огонек.

— У Кати Карповой закончились слова? Быть такого не может! — театрально вскрикивает Тоша и аристократично поднимает вверх чашку, удерживая ее двумя пальцами. — Предлагаю выпить за первый настоящий секс в твоей жизни, где не ты, а тебя!

Закрываю ладонями лицо и сдавленно пищу сквозь смех:

— Вот спасибо.

— Кать, все это, конечно, по-книжному логично, но что, если ты просто нравишься Дарию? По-нормальному. По-человечески.

— Да что ты заладил?! — вспыхиваю я. — Нравишься, нравишься! Разонравлюсь, делов-то! Мои планы работают в обе стороны!

Тоша медленно опускает чашку, а его взгляд становится таким серьезным, что даже страшно. Он наклоняется ближе и понижает голос, из которого исчезают все веселые искорки:

— Погоди-ка... ты что, боишься этого? Боишься обычных отношений, в которых все будет происходить спонтанно и которые ты не сможешь контролировать? В этом все дело?

Втягиваю голову в плечи, в глазах друга мелькает нежная настороженность. 

— Кать…

— Не надо, — поморщившись прошу я. — Ничего не говори. Тайм-аут, помнишь?

— Хорошо, — нехотя отзывается он. — Когда следующая пара у Дария?

— Должна была быть завтра, но ее поменяли местами с лекцией, поэтому теперь в пятницу. 

— И что собираешься делать? Не пойдешь?

— Ты видишь серые ушки на моей макушке?

— Нет.

— Тогда что за заячьи вопросы?

Тоша показывает раскрытые ладони, а я делаю глубокий вдох. Может быть я и сумасшедшая, но точно не трусиха.

«Подтверждаю», — деловито кивает внутренний редактор.

С улицы доносится угнетающее завывание ветра и тихий стук капель. Сижу на балконе в полной темноте, жалюзи торцевого окна закрыты, за ними виднеется мягкое свечение. На балконе Дария горит свет, а значит, вероятнее всего, он сейчас там, развалился в своем кресле с планшетом в руках. Интересно, что он смотрит? Может быть, сериал или новый блокбастер? Ловлю себя на мысли, что не отказалась бы сейчас от компании. Хочется устроить тихий и спокойный вечер, улечься в обнимку, смеяться над игрой актеров и глупостью диалогов. Мы с Ромой часто так делали, правда, он вырубался через тридцать минут после начала кинокартины. 

«Может быть, с Дарием все было бы по-другому?» — задумчиво говорит внутренний редактор.

 «Свали уже подобру-поздорову. И без того тошно», — отвечаю я. 

Встряхиваю волосами и тянусь к вазочке, в которой лежат нарезанные на дольки яблоки. Короткий звонок телефона, точно удар тока, заставляет вздрогнуть. Тяжело вздыхаю и хватаю мобильник, задумываясь о том, чтобы действительно послать Рому или вообще заблокировать, но оповещение совсем не от него.

«dar.dorohov подписался на ваши обновления»

Открываю «Полароид», рядом с оповещением сияет синяя кнопка «подписаться». Палец зависает над экраном, стук сердца становится все тяжелее, а в мыслях всплывает сегодняшний разговор с Тошей. «А вдруг ты и впрямь ему нравишься?» Блокирую телефон, беру ломтик яблока и с хрустом откусываю. Кручу в пальцах половину дольки и горько усмехаюсь, почесывая свободной рукой макушку.

«Что это, Катюш? Неужели заячьи ушки?» — пародирует Дария внутренний редактор.

 «Скройся!» — гоню его я.

Как бы сильно я ни старалась занять свой неугомонный мозг всеми возможными делами, чтобы отвлечься от насущных проблем, отстрочить пятницу и пару по информационным технологиям никак не выходит. Натягиваю рукава молочного свитера на замерзшие пальцы, каждый шаг по университетскому коридору мягок и беззвучен благодаря новеньким челси на широкой подошве, которыми я заменила любимые сапожки на каблуке, на случай, если вдруг придется убегать и прятаться. Рома продолжает закидывать меня сообщениями, Таня и Неля могут выскочить из-за любого угла с намерением набить мне лицо, да и других любопытных хватает. Дарий в понедельник запустил таймер на бомбе, и все, что остается, так это ждать, когда она рванет. Черт возьми, а ведь должно было быть весело: спор, игра, план завоевания. И я, можно сказать, победила, только вот радости не чувствую. Вообще ничего не чувствую, кроме желания перенестись в будущее, где все уже пережито и забыто. 

Подхожу к аудитории все ближе, а шаги становятся все медленнее. Мелькнувшая мысль заставляет задуматься о прогуле пары. Всего один раз, чтобы отсрочить неловкую встречу.

«Трусишка зайка серенький…» — ехидно напевает внутренний редактор.